Из дома они вышли в темноте апрельского вечера. Сашка прижимала к груди небольшой рюкзачок с бутербродами и термосом. У Сереги на плече болталась сумка с ноутбуком и фонарем. За углом их ждала машина, в которой сидели друзья. Старший в компании надорвал белый пакет с заданием. Двум девушкам предписывалось остаться в распоряжении руководителя. Парням предписывалось сдать документы и мобильники, сесть в последнюю электричку, идущую в направлении Волоколамска. У платформы Чеховская ребят поджидали незнакомые молодые люди. Сереге и Костику тщательно завязали глаза, потом ребят посадили в автомобиль и куда-то повезли.

Днем выяснилось, что задание парни выполняли в районе Звенигорода, на каком-то заброшенном военном объекте. "Особенно страшно было в многоярусном подземном бункере, - потом рассказывали своим подружкам Сергей и Костик, - в темноте натыкались на разные железки и сплетения ржавых труб".

Через две недели состоялся еще один ночной выезд. "Шарились", как принято говорить ныне у молодежи, на заброшенной стройке в Икше. Визг восторга вызвали игры на позициях зенитно-ракетных комплексов, затерянных в лесах северо-западного Подмосковья. "Там такие большие локаторы, а возле них выстроились в ряд пусковые установки с контейнерами для ракет, по четыре на каждой машине", - ребята с воодушевлением демонстрировали на экране компа фотографии ржавой техники, до них уже размещенные в интернете другими энтузиастами ночных похождений.

Для моих героев это игра, экстрим, называют которую они между собой РГС. Если перевести на русский, то получается ориентирование в темноте на изобилующей препятствиями местности. Что-то вроде известного всем DozoRа, командной игры с десятью уровнями и зашифрованными заданиями.

В DozoR ныне играют по всей России и в странах ближнего зарубежья. В Москве до тысячи человек могут носиться ночью по разным закоулкам и чердакам. В Подмосковье, видите ли, пытаются культивировать собственную разновидность ночного ориентирования. Хотя принципы игры схожи: разгадывание зашифрованных текстов, по которым потом разыскиваются разные объекты, код опасности, определение команды-победительницы и создание общего фонда для премирования победителей. Вроде как по 1200 рублей с человека. Это, как считают основатели РГС, ничтожно мало и не покрывает всех затрат.

Между прочим, "шариться" по заброшенным бункерам и стартовым позициям небезопасно. Но нашим героям пока везет. В DozoRе уже было несколько несчастных случаев со смертельным исходом. 27 сентября 2009 года в Брянске молодой человек искал код в трансформаторной будке и погиб от удара током. 6 июня того же года в Нижнем Новгороде разбился еще один искатель приключений, упав с крыши заброшенного торфяного завода, и т. д.

- Зато экстрим, - считает Женька, основательно подсевший на игру, - ну и развитие кругозора.

По поводу волнующего сердцебиения можно не сомневаться. В заброшенном бомбоубежище где-нибудь в Икше его можно получить во всех закоулках. Впрочем, это личное замечание. Если так уж хочется сурового военного экстрима, то лучше обратиться в военкомат. Сразу после окончания вуза. Все ребята, с которыми говорил, - студенты четвертого и пятого курсов различных университетов. В военном комиссариате таких поймут сразу и примут с распростертыми объятиями.

Есть сомнения и по поводу кругозора. Лично мне больно было бы видеть целый дивизион брошенных ракетных установок. Как-то не по-человечески это. И не по-государственному. Глупо сдаемся без боя!

Интересно, что думают юристы по поводу нового молодежного увлечения? А ничего. Несколько специалистов в области юриспруденции, к которым я обращался, вяло отреагировали на мои вопросы. Смысл высказываний сводился к одному - это личное дело каждого. Хотят? Пускай играют. Пусть сами несут ответственность за свои действия: все-таки люди достаточно взрослые. И с собственника объекта в случае чего не спросишь, потому как нет в природе этого собственника. Как говорится, спасение утопающих - дело рук самих утопающих.